Юридические барышни (продолжение)

[anatbel]

...
На этот раз сидим на другой кафедре, с другим моим заведующим.
В среду.
Снова заходит барышня, другая, разумеется. Тоже не без гламур-мурности, но все ж попроще. Но и повод у нее попроще - хвост ей надо было обрубить, по уголовному праву, как я понял (а ведь май на дворе, в былые времена уже выгнали бы на фиг). И дважды ее уже отразили - теперь уже надо идти к завкафедрой.
Ну, Степаныч у нее спросил какую-то байду совсем простенькую - она вовсе не шарит. Но смотрит жалобно.
Я тоже подключился, что-то спросил - опять нуль.
Но гляжу, Степаныч мой в лице как-то переменился - и на ножки ея поглядывает. Сочувственно. А ножки вроде недурны, но с того места, где я на диване сижу, подробностей не видно. Девица как девица, шортики, коленки круглые... А лодыжек не видно вовсе.
Вдруг Степаныч и говорит: ладно, ступайте - и трояк от всей щедрости души.

- Что так милостив-то, кормилец? - спрашиваю. - Ничегошеньки же не сказала.
- Да ты что, - отвечает, - у нее ж там чуть ли не язвы трофические, пусть уж лечится...
Ну, ему виднее - чай, судебный медик, нам, сиволапым, не чета. Однако странно - сам-то я ничего не заметил.
Иду дальше на лекцию - вижу: эта барышня, уже веселая такая, радостная, в буфете пепси-колой празднует. Пригляделся я - ай да язвы! Всем бы такие! Не удержался, присел чуть поодаль - и скрытой камерой ее, раз!



Пришлось вернуться, Степаныча порадовать. Он, чудак, чулочки в цветочек не опознал.
- Пора тебе, говорю, лампочку в кабинете поярче ввернуть, а то привык, панимаишь, в моргах своих - там-то барышни без чулочков лежат.
Такие дела. Но хвост отрубили, никуда не денешься.
Вот она, польза дресс-кода.